Какому качеству русских завидуют
французы... и одновременно боятся его? 28 December 2019
(Но
самым ценным качеством настоящего русского человека является её/его
способность выживать в одиночестве в тяжёлых климатических условиях
многие годы, и как раз тогда вырабатываются смекалка/находчивость и
непредсказуемость! Эти качества очень нужны в новых мирах! ЛМ).
https://zen.yandex.ru/
‒ Знаешь, какому качеству русских я завидую? ‒ неожиданно признается
мне новый знакомый, Поль, во время праздничного обеда.
‒ Смекалке? ‒ быстро отвечаю я, так как именно этим качеством чаще
всего восхищаются иностранцы (я писала об этом здесь).
"Нет, смекалкой я восхищаюсь, ‒ продолжает Поль, словно услышав мои
мысли, ‒ а этому качеству именно завидую."
Поль работал в области атомной энергетики и много раз бывал в России.
Узнав, что в числе приглашенных есть русская, тут же подсел ко мне
пообщаться и «попрактиковать русский», который, правда, у
него ограничивается формулами вежливости.
Смекалке я тоже завидую, но, чтобы ее иметь, нужно родиться в России,
вырасти среди русских, впитать в себя весь культурный слой. А качеству,
которое я имею в виду, мне кажется, можно научиться, если много
общаться с вами, ‒ жаль курса обучения нет.
‒ Сдаюсь! Что это за качество?
Поль победоносно улыбается:
‒ Я завидую непредсказуемости русских.
Заметив мое недоумение, он начинает объяснять:
"Среди русских очень много людей, склонных не подчиняться никаким
правилам и регламенту. Общаясь с русскими, я постоянно сталкиваюсь с
теми, чье поведение невозможно предугадать, просчитать. Мы в Европе
привыкли жить по правилам ‒ да, конечно, это дает много плюсов, но мы
совершенно утратили способность выходить за рамки и делать какие-то
ходы, которые позволяют оказаться «в дамках».
‒ А примеры приведешь? ‒ попросила я. До этого я слышала о
непредсказуемости русских скорее в негативном ключе.
Душа поёт
Недавно ко мне во Францию приезжал в гости коллега из России, Николай.
Поехали с ним на Дюну Пилу: с одной стороны ‒ океан, с другой ‒ лес,
под тобой ‒ тонны белого песка ‒ место силы и красоты даже в декабре.
Спустились к воде, и тут Николай говорит: «Сейчас
искупаюсь!».
Но ведь декабрь, вода холодная, плавок нет, полотенца нет... Как так?
Зачем? «А чтобы прожить до конца этот прекрасный момент!» ‒
отвечает Николай (очень, кстати, серьезный человек, руководитель,
семьянин). Если б это был первый русский, которого я знал, я бы
удивился. А тут я ждал, когда он выйдет из воды, и думал: «Душа
поёт от красоты момента, и мне бы тоже хотелось окунуться, но что-то
мне мешает! Что-то, жестко заложенное в программе: в декабре во Франции
не купаются в океане... без плавок не купаются... всему свое
время». А Ник вышел с широкой счастливой улыбкой на лице. И я
понял, что вот он ‒ свободен, а я ‒ нет.
Он может делать
непредсказуемые, незапрограммированные поступки, а я не могу. И я этому
завидую.
Борща изволите?
Или вот ваш русский завтрак ‒ это же совершенно
удивительная вещь! Это не стандартный кофе с круассаном, а меню по
велению души! Я видел, как русские едят на завтрак котлеты и... даже
борщ!
‒ И что? ‒ удивилась я, ‒ а чему ты здесь завидуешь?
‒ Я жил в Курске у одного русского коллеги дома. В один из дней мы
должны были поехать далеко за город на объект. Утром Петр стал есть на
завтрак борщ и мне предлагал: «День будет долгим и непростым,
надо заправиться сейчас. Неизвестно, когда в следующий раз сможем
горячее поесть». Я, конечно, от борща отказался, выпил кофе с
булкой. В полдень почувствовал голод, а уже к двум часам ни о чем,
кроме еды, думать не мог. Мы устроены, как часы. Все у нас размерено. А
вот этот русский после утреннего борща работал, не отвлекаясь, и был
полон энергии. А все потому, что вы без шаблона внутри ‒ вам легче
подстраиваться к обстоятельствам, и поэтому часто оказываетесь в
выигрыше. Датский профессор из фильма "Осенний марафон" "вина по утрам
не пил" и тоже был впечатлён русской непредсказуемостью.
Селфи у порога
Однажды с другим русским коллегой, Алексеем, приехали в один городок
(во Франции) за очень важными деталями. Но предприятие было уже
закрыто, в пятницу оно работает до обеда. Что сделает француз?
Расстроится и будет ждать понедельника. Отвлекать людей вне рабочего
времени не принято. Но вот у русского коллеги такого ограничения в
голове нет. А детали нам нужны были позарез к 9 утра в понедельник,
дороги 300 км в один конец... И Алексей не видел ничего ужасного в том,
чтобы попытаться побеспокоить сотрудников вне официальных часов работы
(«мы же все люди, а не роботы» ‒ был его довод). Он нашел
контакты директора предприятия в соцсетях, прислал наше селфи (!) у
порога фирмы, объяснил ситуацию. Через 30 минут директор приехал и
собственноручно отдал нам подготовленный его подчиненными пакет. В знак
благодарности Алексей пригласил его в ближайший бар. И месье директор
не смог отказаться! Надо ли говорить, что в дальнейшем наши отношения с
этой компанией вышли на иной уровень? А если бы поведение Алексея было
бы таким же предсказуемым, как моё, то пришлось бы 600 км делать или
оставаться на все выходные в том городишке... а главное к 9 утра
понедельника все равно бы не вернулись с нужными деталями.
Амур тужур.
И вот самый свежий пример: недавно я поделился с работающим
у нас русским стажером Андреем своими амурными проблемами: новая
сотрудница, которой я был очарован, словно не замечала моих знаков
внимания. Андрей меня спросил: «Небось конфетками и кофе угощал?»
‒ Я
говорю: «Ну да, а что еще я могу предпринять в условиях
офиса?».
«Найди небанальный способ сказать ей, что она сводит тебя с ума.
Напрямую».
‒ «Напрямую? Ну как-то не принято же
напрямую».
‒ «Аааа, ну давай тогда тяни время, мучайся
сомнениями и догадками».
Вечером я остался после работы, запрограммировал и распечатал на
3D-принтере закладку-разделитель с надписью в кругу «ELISE TU ES
FORMIDABLE»
(«Элиз, ты великолепна»), а утром вложил
эту закладку в папку с документацией. Обычно мы закладываем то место, с
которого надо начать проверку, поэтому я был точно уверен, что закладка
попадет ей в руки. Уже через час я получил в чате сообщение с
предложением пойти обедать вместе! Я поступил, как русский,
непредсказуемо, я разорвал шаблон и ‒ выиграл! Но сам бы так не стал
делать, поэтому и говорю: нам нужно у вас этому учиться.»
И о
страхе...
Хотя есть у непредсказуемости и обратная сторона. Именно из-за этого
качества европейцам страшно иметь с русскими дело. Мы часто просто не
знаем, что вы выкинете, и это не слишком приятное ощущение. А вот иметь
русского в своей команде ‒ это здорово! С вами не скучно, а
нестандартные ходы часто дают ощутимые преимущества». Вот такой
диалог вышел у нас с французом.
Диссоциативное
расстройство идентичности: как девочка пережила насилие отца, расщепив
себя на 250 личностей, Сидней, Австралия, 14 сентября 2019
http://www.bbc.com/russian/features-49638984
Шести
личностным идентичностям Джени Хэйнс разрешили свидетельствовать в суде
против ее отца. В суде в тот день слушали одну женщину-свидетельницу.
Но ее устами говорили шесть человек, готовых рассказать о пережитых ею
издевательствах. "Я зашла в зал суда, заняла свое место, принесла
присягу, а затем спустя несколько часов вернулась в свое тело и ушла
оттуда", - вспоминала об этом дне в интервью Би-би-си Джени Хэйнс.
Когда Джени была ребенком, ее постоянно насиловал отец Ричард Хэйнс.
Австралийская полиция называет случившееся с ней одним из худших
случаев надругательств над детьми в истории страны. Чтобы справиться с
психологической травмой, ее разум прибег к поразительной тактике - он
придумал ей новые личностные идентичности, чтобы отстраниться от
переживаемой боли. Издевательства были настолько жестокими и
непрерывными, что, по словам Джени, чтобы выжить, ей пришлось придумать
2500 разных личностей. В марте состоялись судебные слушания, на которых
Джени свидетельствовала против своего отца от имени нескольких из этих
личностей. В их числе была четырехлетняя девочка по имени Симфони. Это
был первый случай в Австралии и, вероятно, в мире, когда жертва с
диагнозом "диссоциативное расстройство идентичности" дала показания от
имени своих множественных личностей и сумела добиться обвинительного
приговора. "Мы не боялись. Мы так долго ждали, чтобы рассказать всем,
что конкретно он сделал с нами, и теперь уж он не мог заставить нас
замолчать", - сказала она. 6 сентября суд в Сиднее приговорил
74-летнего Ричарда Хэйнса к 45 годам тюремного заключения.
"Даже у
себя в голове я не чувствовала себя в безопасности". Семья Хэйнс
переехала в Австралию из Лондона в 1974 году. Джени было четыре года,
но ее отец уже тогда начал издеваться над ней. В Сиднее его действия
стали вовсе садистскими и повторялись практически ежедневно.
Множественные "я" внутри Джени стали для нее способом спрятаться от
насилия. "Издевательства моего отца были просчитанными и
спланированными. Они были преднамеренными, и он наслаждался ими каждую
минуту", - заявила Джени в суде. Как несовершеннолетняя потерпевшая,
она имела право сохранять анонимность, но предпочла отказаться от него,
чтобы иметь возможность раскрыть имя своего отца. "Он слышал, что я
умоляла его прекратить, он слышал, как я плакала, он видел боль и ужас,
которые он во мне вызывал, видел кровь и нанесенные им физические
повреждения. И на следующий день он сознательно принимался за это
снова", - сказала она. Хэйнс внушал дочери, что способен читать ее
мысли, рассказала она. Он угрожал убить ее мать, брата и сестру, даже
если она хотя бы подумает об истязаниях, не говоря уже о том, чтобы
рассказать им об этом.
"Мой внутренний мир был захвачен отцом. Даже
у себя в голове я не чувствовала себя в безопасности. Я лишилась
способности осмысливать происходящее со мной и делать собственные
выводы", - сказала Джени. Чтобы скрыть свои ощущения, она выражала свои
мысли через слова песен. Отец ограничивал ее общение в школе, чтобы
минимизировать ее контакты со взрослыми. Джени научилась быть тихой и
незаметной, потому что, если ее "замечали", например, когда тренер по
плаванию сказал ее отцу, что девочке нужно развивать свой талант, отец
ее наказывал. Джени не получала медицинскую помощь после
травм от
избиений и изнасилований. В результате у нее развились серьезные
хронические заболевания. Сейчас Джени 49 лет. У нее непоправимо
испорчено зрение, повреждены челюсть, кишечник, анус и копчик. Ей
пришлось сделать несколько серьезных операций, включая колостомию в
2011 году. Насилие в жизни Джени продолжалось до 11 лет, когда ее семья
вернулась в Британию. Вскоре после этого, в 1984 году, ее родители
развелись. Она думает, что никто, даже мать, не знал, что она пережила.
"На самом деле он издевался над Симфони"
Современные
австралийские специалисты называют состояние Джени диссоциативным
расстройством идентичности (ДРИ). По их словам, это в большой степени
связано с пережитым ею в детстве ужасным насилием - пережитым дома, в
месте, которое должно было подразумевать безопасность. "ДРИ - это и
правда стратегия выживания", - рассказала в интервью Би-би-си детский
психолог Пэм Ставропулос, специалистка по детским травмам. Большую
часть своего детства Джени говорила себе, что она - Симфони. "Это такая
изощренная стратегия выживания, которую многие считают экстремальной.
Но нужно помнить, что таким образом ребенок реагирует на экстремальный
опыт жестокого обращения и психологической травмы", - сказала она. Чем
меньше возраст ребенка, пережившего травму, и чем хуже обращение с ним,
тем более высока вероятность, что он будет прибегать к
диссоциативности, чтобы справиться с ситуацией, в результате чего
происходит расщепление личности. Джени рассказала, что первой
появившейся в ней личностной идентичностью стала Симфони -
четырехлетняя девочка, которая существует в собственной временной
реальности.
"Она страдала каждую минуту, когда папа жестоко со мной
обращался. Когда он жестоко обращался со мной - своей дочерью Джени -
на самом деле он издевался над Симфони", - рассказала Джени. Шли годы,
и сама Симфони начала придумывать новые личности, чтобы справиться с
переживаемым насилием. У каждой из сотен и сотен личностей была своя
роль, помогавшая справиться с элементами насилия, будь то особенно
страшный эпизод или образы или запахи, вызывавшие травматичные
воспоминания. "Альтер-личность выходила из-за Симфони и становилась
отвлекающим фактором. Мои альтер-личности служили для меня защитой от
отца", - рассказала Джени. Когда мы говорили об этом, примерно через
полчаса после начала интервью, появилась Симфони. Джени предупреждала,
что это может случиться. О том, что она вот-вот переключится, можно
догадаться по тому, что ей становится сложнее сформулировать ответ.
"Привет, меня зовут Симфони. У Джени возникли проблемы. Давайте я вам
все расскажу, если вы не против", - говорит она быстро. У Симфони более
высокий голос, более живая интонация. Она говорит, как маленькая
девочка, едва переводя дыхание между словами. Мы говорили 15 минут. Она
в мельчайших деталях помнит события, связанные со "злым папой", которые
произошли десятки лет назад. Это впечатляет. "Вот что я сделала. Я
взяла все, что я считаю в себе ценным, все, что для меня важно и
приятно, и спрятала от папы. Поэтому, когда он надо мной издевался, он
издевался не над мыслящим человеческим существом", - сказала Симфони.
Джени и некоторые ее сущности. Личности Джени, которые помогли ей выжить
Качок
(Muscles) - тинэйджер в стиле Билли Айдола. Высокий и носит одежду,
которая выставляет напоказ его сильные руки. Он спокойный и заботливый.
Вулкан (Volcano) - очень высокий и сильный, с головы до ног одевается в
черную кожу. Волосы красит в соломенный цвет.
Рики - всего восемь лет, но он носит старый серый костюм. У него
короткая стрижка, а волосы ярко-красные.
Джудас
- невысокого роста, с рыжими волосами. Носит серые брюки от школьной
формы и ярко-зеленый свитер. Всегда выглядит так, будто собирается
что-то сказать.
Линда/Мэггот - высокая и стройная, в юбке 1950-х
годов с розовыми аппликациями в виде пуделя. Волосы собирает в
элегантный пучок, а брови у нее - домиком.
Рик носит огромные очки - такие же, как носил Ричард Хэйнс. Они
закрывают его лицо.
В
марте Джени разрешили давать показания в суде от лица Симфони и пяти
других личностей, каждая из которых могла бы рассказать о различных
аспектах пережитого насилия. На слушании присутствовала только судья,
потому что юристы посчитали, что для присяжных эти показания окажутся
слишком травматичными. Изначально Хэйнсу было предъявлено 367
обвинений, в том числе множественные эпизоды изнасилования, содомии,
развратных действий и плотского развращения ребенка младше 10 лет.
Джени в ее разнообразных личностях могла дать в суде подробные
свидетельства по каждому эпизоду. Ее множественные "я" помогли ей
сохранить воспоминания, которые в противном случае скорее всего были бы
утрачены из-за травмы. Прокуроры также вызвали психологов по экспертов
в ДРИ, чтобы объяснить особенности состояния Джени и оценить
достоверность ее показаний. "Мои воспоминания как человека с МРИ
сегодня остается в том же нетронутом виде, как в тот день, когда они
сформировались", - сказала Джени Би-би-си. После этого она ненадолго
заговорила о себе во множественном числе: "Наши воспоминания просто
застыли во времени. Если они мне понадобятся, я просто пойду и заберу
их". Симфони намеревалась "в мельчайших подробностях" восстановить
детали преступлений, совершенных за семь лет жизни в Австралии. Качок,
крепкий 18-летний парень, мог бы засвидетельствовать физическое
насилие, а элегантная молодая женщина Линда должна была рассказать, как
насилие повлияло на успеваемость Джени в школе и ее способность
поддерживать отношения с людьми. Дом семьи Хэйнс в Гринэйкре, на западе
Сиднея. Симфони надеялась "использовать дачу свидетельских показаний,
чтобы повзрослеть, - объясняет Джени. - Но мы разобрали один 1974 год,
а он уже испугался и сдался, не смог с этим справиться". После более
чем двухчасовых свидетельских показаний Симфони на второй день слушаний
отец Джени изменил свои показания и признал вину по 25 эпизодам - самым
худшим, по словам Джени. Еще десятки были засчитаны в ходе вынесения
ему приговора.
"ДРИ спасло мне жизнь"
"Это дело - важная веха,
насколько нам известно, это первый случай, когда показания разных
ипостасей человека с ДРИ были приняты судебной системой и в итоге
привели к осуждению виновного", - объясняет доктор Кэти Кезельман,
президент австралийской организации Blue Knot Foundation, помогающей
пережившим детскую травму. Ричард Хэйнс признал себя виновным в более
чем двух десятках актов сексуального насилия в отношении ребенка. Джени
впервые заявила о насилии в 2009 году. Полицейское расследование,
приведшее к вынесению приговора и тюремному заключению для Ричарда
Хэйнса, продолжалось 10 лет. В 2017 году он был экстрадирован в
Австралию из Дарлингтона на северо-востоке Англии, где отбывал
семилетний срок за другое преступление. До этого он жил с различными
родственниками Джени, которым он рассказывал, что его дочь лжет и
манипулирует людьми. Узнав о насилии в отношении Джени, ее мать,
которая развелась с Хэйнсом в 1984 году, стала активно помогать ей
добиться правосудия. Но на протяжении десятилетий попытки Джени
получить помощь в преодолении последствий своих травм наталкивались на
неприятие специалистов. Она говорит, что консультанты и терапевты
отказывались от нее, потому что ее история вызывала у них недоверие или
казалась им настолько травмирующей, что они сами не могли с этим
справиться. Диссоциативное расстройство идентичности
Отказ от
общения - отсоединение от себя или мира - считается нормальной реакцией
на травму. ДРИ может быть спровоцировано пережитым, если человек
(особенно в детском возрасте) в течение долгого времени переживал
травму. Отсутствие поддержки взрослого или присутствие взрослого,
который говорит, что травма не была реальной, может способствовать
развитию ДРИ. Человек с ДРИ может чувствовать, что в нем существуют
несколько "я", которые мыслят, действуют или говорят по-разному и даже
могут иметь противоречащие друг другу воспоминания и переживания.
Специального медикаментозного лечения ДРИ не существует - специалисты в
основном используют терапию проговаривания, чтобы помочь пациентам.
Несмотря на то, что в наши дни этот диагноз признан и его существование
доказательно подтверждено, ДРИ обычно вызывает сомнения у обывателей и
даже у некоторых врачей. "Природа этого состояния такова, что оно
вызывает недоверие и дискомфорт из-за причин его возникновения. Отчасти
потому, что людям трудно поверить в то, что дети могут подвергаться
такому жестокому обращению, - говорит доктор Ставропулос. - Вот почему
случай Джени так важен - потому что это дело обеспечивает более широкое
осознание этого очень сложного, но нередкого состояния, которое до сих
пор до конца не принято". Джени говорит, что ее ДРИ спасло ей и жизнь,
и душу. В то же время это ее состояние и ее травма привели к серьезным
жизненным трудностям.
Некоторые из личностей Джени - очень умные и
опытные взрослые люди. Джени посвятила всю свою жизнь учебе, получив
степень магистра и доктора юридических наук и философии. Но работать
полный рабочий день у нее не получалось. Сейчас она живет с мамой, и
обе они зависят от своих социальных пенсий. В своем заявлении о
понесенном ею ущербе Джени отмечает, что она и ее личности "живут с
опаской, постоянно настороже. Мы должны скрывать свою множественность и
стремиться к последовательности в поведении, отношениях, разговорах и
убеждениях, что часто невозможно. Очень сложно управлять мнениями и
взглядами, имея 2500 голосов внутри. Я не должна была так жить. -
считает она. - Не заблуждайтесь, именно отец спровоцировал появление у
меня ДРИ".
6 сентября, когда отцу выносили приговор в виде 45 лет
лишения свободы, Джени сидела в нескольких метрах от него. Хэйнс,
тяжело больной человек, сможет ходатайствовать об условно-досрочном
освобождении не раньше, чем через 33 года. Вынося приговор, судья Сара
Хаггет сказала, что скорее всего Хэйнс умрет в тюрьме. Его
преступления, по ее словам, были "ужасающе отвратительными и
извращенными". По словам судьи, в приговоре невозможно отразить всю
серьезность причиненного подсудимым вреда. "Я страстно хочу, чтобы о
моей истории узнали, - сказала Джени в интервью Би-би-си перед
вынесением приговора. - Я хочу, чтобы моя 10-летняя борьба за
справедливость стала тем огнем, который расчистит поле для людей,
идущих за мной". "Если у вас возникло ДРИ в результате насилия, то
добиться правосудия теперь возможно. Вы можете пойти с заявлением в
полицию, и вам поверят. Ваш диагноз больше не является препятствием для
правосудия", - говорит Джени.
